>> Начало игры.
Последний разговор с Тсунадэ, оставил горький осадок на душе, пришлось его добровольно проглотить, улыбаясь самому себе тщательно пережевывая, иначе ни как. Тревоги, страхи, хотя такие эмоции сложно назвать страхом, переполняли Джирайя. Он совсем не так представлял, свои последние слова, сказанные этой женщине, которая была всю жизнь для него больше чем другом. Но думать об этом было глупо, именно сейчас, пробираясь в тыл врага, в логово к зверю. Рассеянность, вызванная переживанием, неосторожность, вызванная волнениями, и вопросами которые сами лезут в голову. «Я не попрощался с Наруто, увижу ли я его еще?»  и прочие, которые прокалывали сердце невидимыми иглами. Джирайя замотал головой, отбрасывая прочь свои сомнения, сейчас он был серьёзен, его цель предельно ясна, но вот как всё пойдёт, как распорядится судьба, может быть банальная случайность, спасёт его, либо принесёт сокрушительное фиаско.
Мысль о преждевременной кончине, споткнувшись о камень и разбившись на высокой скорости, заставила отшельника, улыбнутся, забавная картина, человек ушел глубоко в свои мысли, и совершенно перестал воспринимать реальность.  - Как будто в первый раз… – сказал мужчина, улыбаясь своим словам, уже полностью успокоившись и переведя дух. Он был не любителем и не новичком – он профессионал, и эмоции только мешают шиноби, в выполнении его заданий,  а в случае с Джирайя его долга.
Уже были видны стены Амегакуре но Сато, и действовать в открытую было опасно, саннин сложил печати, находить в стране, где само небо всегда плачем, и прикоснувшись к водяной глади. Gamagakure no Jutsu произнес шиноби, скрываясь в технике.

Проворно перебирая лапками, небольшая лягушка плыла под водой, уже после преодолев достаточное расстояние, всплыла, шиноби осматривал территорию, пытаясь разузнать как можно больше. Следов гражданской войны не было – Всего лишь миф. Первое, что пришло на ум Джирайе. Кому-то было удобно, держать целое селение под замком, можно использовать термин даже – Железный занавес. Чужаков тут не было, а если и появлялись такие, и тщательно проверяли, смахивало больше на секретный военный объект, чем на обычное селение. Странная архитектура, дома из железа и прочих материалов устремлялись к налитым сталью облакам. Даже капли тут казались более тяжелыми, свинцовыми, падали на голову, на тело и водяную гладь. К всеобщей мрачной картине, триллеру, можно было добавить двух верзил, рядовых шиноби, которые перетаскивали куда-то тяжелые мешки. Ни оружие, ни провизии, они тянули куда-то трупы. - Возможно они попытаются залезть в голову к этому трупу…может он обладает какими-то сведеньями… мужчина был немного удивлён, приблизился в лягушке поближе, еще и еще немного, лягушка держалась на водяной глади, слабые волны пошатывали её тело, и ничего не могла бы привлечь в ней внимание. Любопытная зверушка, не более. Двое скрылись, давая пищу для размышлений Джирайе. Они несли труп, молодой девушки, из морга в центральную, самую высокую башню, был еще один фактор, вынуждавший задуматься, со времён Ханзо, все здесь изменилось, как по пустякам, так и до маленьких изменений в форме шиноби селения Амэ. Их униформа особо запомнилась Джирайе, с этой деревней много было воспоминаний, как хороший, при которых хотелось улыбаться, так и плохих, вспоминая, вновь начинаешь чувствовать горечь на сердце и странный привкус во рту, от обиды, досады или еще чего-то, возможно будь шиноби поэтом, смог бы объяснить прекрасным словом.
Мужчины вышли, навострив слух, можно было слушать, что те говорят, помогая себе зрением, пытаясь читать по губам. Двое хотели расслабится и отдохнуть после тяжелой работы, хотели выпить, перед тем как вернутся домой к своим жонам и семье. Вновь эта досада даёт о себе знать. С какой деревни не был шиноби, неважно воюешь ли ты с ним, или пьёшь чай, дома – его ждут, за него переживают. Нужно было захватить эти «язычки» но так, чтобы не причинить им боль. Джирайя никогда не отличался жестокостью, не был головорезом, он предпочитал более мирное существование, в гармонии и тишине, с двумя, а лучше тремя красотками…вновь мысли куда-то понесло.
Слышно были их голоса, шиноби разговаривали, хвастаясь, что будет у них на ужин, обсуждали своих жен, смеялись, шутили, они не были не от мира сего. Хоть и деревня была отрезана от мира, скрыта навесным железным колпаком, тут тоже кипела жизнь, люди те же, умеющие улыбаться и любить, всему виной идея. Идея одного человека, подобно мору, чуме или подобной заразе, она проникает в голову людей, наполняет тело, подчиняя к себе, перепрыгивая к другому. Чему служат эти двое, в чем их мотивы, кто этот Бог и его верный Ангел, собирающий мертвые тела, мистическое явление, прекрасное и грациозное существо, собирающее души умерших и относя к небесам, что бы над этими стальными тучами, они могли наблюдать, ласковое и приятное солнце.
Джирайя отменил технику, заметно опередив двоих. Сложил печати, готовя очередной хитрый капкан.
Gama Mise no Jutsu – шиноби коснулся ладонью земли и словно по волшебству, с пустого места возникло здание, вначале не приметное, но затем приобрело нужные цвета и красочную вывеску, просто крича, об открытии новой пивнушке.

Поймав этих двоих, Джирайя приступает к одной из самых не любимых процедур, это допрос, причинять боль не хотелось этим ни в чем не провинившихся ребят, но нужна была информация, и ответы на вопросы, и конечно применяя хитрость, а не боль, Джирайя мог бы получить информацию. Следующая техника, замыкающая капкан.
Gamaguchi Shibari – и стенки желудка лягушки, зажали руки и ноги заключенным.

Допрос не доставил информации особой, а вновь лиш дала пищу для глубоких размышлений, ведь не так просто тот «Бог» о котором твердили пленники, и какой-нибудь там проходимец, не смог бы одолеть Ханзо, не смог бы руководить селением, как военной базой, кто знает, насколько велики амбиции этого человека, если он при жизни, провозгласил тебя Богом. Допрос был закончен, применяя Хенге, Джирайя принял внешний вид своего последнего пленника. Сомнения пожирали изнутри, всё же тревога взяла верх, сомнения накатили на Джирайя, притупляя разум. Прикусив губы, он сложил печати, призывая Жабу ключ, после недолгих споров, лягушка была отправлена в Коноху, а сам Джирайя уже вышел из своего укрытия, требуя негласно дать ему индульгенцию у самого Бога, вечно плачущей страны.

Отредактировано Jiraiya (2013-02-09 23:17:57)

«Ну, посмотрим, может быть, увидим вашего бога»
Рассказ допрошенного не прибавил настроение. Судя по его словам, Пейн был просто монстром, никто другой не был способен так просто убить Ханзо. Да, нашел себе приключение на старости лет. Но делать было нечего, он должен был узнать, кто является лидером Акатсуки, и сделать все возможное для того, чтобы обезопасить свою деревню. Если этот "Бог" действительно так силен, то нужно покончить с ним сейчас, пока его взор не устремился на Коноху.
«Хех, нет, сначала информация, лучше сосредоточиться на этом»
Техника марионетки - тень жабы. Один из легендарных Саннинов скрылся в тени захваченного генина, управляя им. Вряд ли местная власть пропустит то, что такой низкоранговый шиноби появился в не предназначенном для него месте. Хорошо бы, если бы сам Пэйн обратил на него внимание - это сэкономило бы немного времени. Но, похоже, не стоило ждать, что будет все легко и хорошо.
Медленно ступая по каменному полу, мужчина удивился, с какой быстротой его окружил ураган из бумаги, облепляя пойманного генина. Да, этот человек явно знал, с какой техникой имеет дело, впрочем, увидев бумагу, и сам Джирайя мог понять, кого же он встретил здесь.
- Стихия пламени: огонь!
Высунувшись из тени саннин выпустил струю пламени, которое сожгло большую часть из бумаги, что пыталась обезвредить его. Теперь уж скрываться не было смысла, жаль-жаль, а он так надеялся, что его встретит сам лидер Акатсуки, впрочем, Джирайя и так обнаружил кое-что очень интересное.
«Она же... сколько времени прошло»
Перед глазами мужчины, вместо красивого и строго лица женщины показалось наивное и доброе лицо маленькой девочки. Конан, еще тогда она любила оригами, и придумывала свои техники, основываясь на этом. Какой же миленькой она была в костюме лягушки, как внимательного его слушала. Тем не менее, она выросла, стала красавицей, как он и предполагал, но вместо того, чтобы помочь Нагато стать ребенком из пророчества, она смотрела на него облаченная в черный плащ с красными облаками. Акатсуки.
- Вообще-то, я надеялся, что сам Пэйн выйдет встретить меня... кто же знал, что именно здесь я встречу тебя... Конан. Ты сделала свое дзюцу мощнее, и сама стала настоящей красавицей.
Сейчас он не мог позволить себе забыться и предаться воспоминаниям, женщина старалась убить его, и, теперь было неудивительно как она так легко узнала, что за технику он использует. Тем не менее, Джирайя не смог сдержать улыбку. Все-таки жива, несмотря на все слухи... возможно и Яхико с Нагато? Впрочем, он еще успеет спросить, все, что его интересовало, сейчас как именно она стала носить плащ, который по всему миру ассоциировался только с террористической организацией.
- Я думал ты погибла. А ты, оказывается, стала облаком бумаги несомой ветром.
Джирайя позволил себе немного расслабиться. Противник был силен, но недостаточно, чтобы сражаться с ним, тем более, он прекрасно знал техники Конан, включая все их слабости. Тут подал голос, пришедший в себя генин. Он назвал его бывшую ученицу "ангелом". Вот значит, кого они имели в виду. Как интересно.
- Так ты теперь еще и "Ангел".
Прозвище, конечно, ей очень подходило, однако, Джирайя мог думать только о том, что об этом ангеле говорили, упоминая Бога. Что же случилось? Он выяснит, прямо сейчас. А потом отшлепает плохую девочку, вернув на это непроницаемое лицо ее сияющую улыбку. Так и будет.
- Кто или что такое "Пэйн"?

Отредактировано Game Master (2013-03-13 23:51:55)

Огромные белые крылья – его ученица действительно была похожа на ангела. Величественного. Печального. Как поэтично. Он бы с удовольствием обрисовал эту картинку в своей новой книге, однако, на языке осталось только ехидство. Красный плащ Акатсуки, несбывшиеся надежды относительно учеников – Джирайя был сентиментальным, чего уж скрывать, но кроме того, он был первоклассным шиноби, и с высоты своих многих лет мог понять, что иногда разговорами не ограничиться. В то мгновение, когда он узнал Конан, мужчина уже понял, что придется сразиться с бывшей ученицей. На поле боя нет место сантиментам.
- Я смотрю, ты на самом деле себя ангелом возомнила.
Ребяческая и простая ухмылка, он уже был готов к тому, что последует дальше, и, разумеется, знал, что делать в такой ситуации. В конце концов, он был одним из легендарных саннинов, она должна была понимать, что это значит.
«Значит, выигрываешь время, для этого своего «Бога»?»
Уворот, перекат. Техника впечатляющая, бьет по площади и вряд ли обычные шиноби смогли бы повторить то, что сделал Джирайя, но на этот раз согласно методу кнута и пряника, девчонке будет предложен кнут. Она была шиноби, и он понимал, что в сражении рука не должна дрогнуть, однако, что-то он не помнил, чтобы учил своих учеников так хладнокровно убивать. Или говоритm с другими в таком тоне, каким Конан недавно обращалась к тому бедолаге-генину.
Легендарный шиноби надувает щеки и использует одну из своих жабьих техник, идеально подходящую для встречи с такой любительницей бумаги. 
- Жабье масло!
Ее бумага намного прочнее обычной, но это не отменяет другой ее недостаток.
- Бумага, вымоченная в масле, не разлетится, - мужчина подводит итог, поймав непутевую ученицу своей техникой управления волосами. Теперь уже на лице саннинf не видно наигранно веселости, вместо этого усталый, чуть огорченный взгляд, и суровый настрой. Пора им поговорить по душам.
- Ты всегда любила оригами,… ты была самой доброй из вашей троицы, - последние слова произносятся на выдохе. Он и сейчас помнит нахального Яхико, который непобоялся требовать у вражеских шиноби обучить их, и скромного Нагато, очень переживавшего о своих друзьях. Когда-то он обещал найти мир, схватить и не отпускать. Именно эта фраза послужила поводом написать первую книгу, которая провалилась где только можно. Но все-таки, самой чуткой и доброй была Конан. Что же, дети растут… иногда не так, как ты хочешь. Пора бы выяснить, где прячутся два других балбеса. Если она здесь, значит…
- Что с остальными? Значит, слухи о том, что они мертвы, неверны, я прав? – в ответ только гнетущая тишина, но этого было достаточно. Плохой был бы из него учитель, если бы он не смог определить ответ по взгляду ученицы.
«Амекагуре. Пейн. Акатсуки. Конан, значит…»
- Так и знал, - глубокое разочарование. Не хотелось верить, что это на самом деле, но, пожалуй, ничего не поделаешь. Он действительно проклятый шиноби. Лучший друг сбежал из деревни и убил их учителя. Собственные ученики забыли все его уроки переметнувшись на темную сторону, и теперь, он был вынужден разобраться с ними.
- Пэйн, он был одним из них, верно? – никакой жалости. Даже, если ему придется встретиться с прошлым лицом к лицу, каким бы радостным это прошлое не было. Сейчас он знать как шиноби Конохи. Ниндзя, который защитить родную деревню и выполнит миссию в любом случае. Поэтому на вопрос женщины, Джирайя отвечает.
- Не то, что ты думаешь… раз вы теперь Акатсуки.
Не такого он желал им. Террористическая организация наемников охотящаяся за хвостатыми зверьми. Трудно даже поверить, что кто-то из его учеников способен  до такого додуматься. Ведь он помнит вс. И робкий подарок Конан, и слезы Нагато.
- Я слышал, вы погибли,… кто бы мог подумать, что все обернется так… - он уже не слушал речь обвинительную речь ученицы. Как ей могло вообще прийти на ум подобное? Впрочем, это навело на мысли…
- Пэйн… определенно он… - да, он их бросил, пусть и думал, что они были достаточно сильны, для того чтобы выжить. Позже, до него начали доходить кое какие слухи, в которых фигурировали явно его ученики.
- Через несколько лет после того, как я ушел, я начал слышать кое-что о вас. Во всех заварушках ваших врагов ждала только смерть.
Значит, тогда и появились Акатсуки? Организация, в красных плащах которую создали его же собственные ученики. Так? Нет, оставалось еще что-то. Как бы им не было трудно, они бы не сбились с верного пути, произошло что-то другое. Что? Нет оправдания тому, что творят они сейчас. Это он и озвучивает, когда его обвиняют в том, что он ничего не понимает.
«Кто может понять мучение трех детей в разрозненной деревне?»
- Ты права, не представляю. Но я точно знаю, что Акатсуки творят зло!

Скрытый Туман так не увидел представление настоящей боли, а сражение с Мизукаге слишком затягивалось. Пейн никогда не смел недооценивать противника и настроился на серьезный бой, наказывая всех тех, кто решился бросить вызов Богу. Однако финал получился не таким захватывающим, каким мог представиться: Киригакуре еще получит свою порцию страданий, за ней не заржавеет.

Было крайне неприятно. Когда глава селения уходит по делам, в его обитель вторгается шпион, и его намерения были совершенно безразличны Пейну, явственно прорисовывалось будущее лазутчика – смерть. Так поступали со всеми незваными гостями Деревни Дождя, поэтому никто и представления не имел о том, что творится в этом маленьком, но до безобразия загадочном селении. Гражданская война? Лишним незачем знать настоящие порядки Бога.

В былые времена многие деревни посылали своих шпионов в Амегакуре с целью добыть хотя бы ничтожную крупицу информации о загадочном Скрытом Дожде, но никто из отправленных разведчиков так и не возвращался на родину живым. Если любопытные лезут не в свои дела, то кому как не Богу, останавливать их и наставлять на путь истинный. Кости судьбы расположились так, что мир шиноби является синонимом страданию и ненависти, откуда невозможно выбраться, если не разорвать концепцию прогнившего мира. Для того чтобы показать силу Бога, поощрить и покарать, Пейн должен был осуществить то, что надумалось со временем, когда жестокость реальности с головой накрыла еще чистые и невинные души. Ужас войны показал истинную дорогу к лучшему.

Итак, четыре тела уже направлялись в Амегакуре. Пейн никогда не жаловался на недостаток чакры, поэтому был уверен, что гостя должен встретить лично, как это делал обычно. Когда остальные пути отправились на свое прежнее место, Мир Животных продолжил путь, указываемый творением его Бумажного Ангела. Маршрут был не то что необычен, просто Пейн не являлся любителем прогуляться в свободное от дел божественных время по башням Скрытого Дождя, созданных их водосточных труб. Приближаясь к заветному месту, лидер Акатсуки отметил до невозможного знакомую чакру, но с каждым шагом гнал поток ностальгических мыслей прочь – у него больше не осталось теплых чувств к тем, кто был когда-то дорог. Теперь Бог судит по своим законам.

Судя по ощущениям, Конан так и не представился шанс убить сенсея. Что ж, тогда это предстоит сделать самому Пейну. Не столько ведомой Ангелом, сколько своей способностью сенсора, лидер Акатсуки без препятствий добрался до места встречи учителя и ученицы. Джирайя-сансей. Да, с этим именем у Пейна была связана масса воспоминаний, но теперь они ничего не значили. Шпион всего-навсего шпион, и он не заслуживает радушного приема, кем бы ни являлся. Со временем Нагато успешно практиковал это: он прятал далеко все то, что могло повредить его божественным делам, и мысли о прошлом не были исключением. Лидер Акатсуки знал, что его учитель жив, знал даже то, где Джирайя-сенсей был и чем занимался. Выходит, Коноха всячески пыталась защитить Узумаки Наруто, и в качестве телохранителя Девятихвостого был выбран один из Трех Легендарных Саннинов.

- Ты права, не представляю. Но я точно знаю, что Акатсуки творят зло! – сенсей нисколько не изменился. Зло? Пейн не видел добра этого мира, поэтому отказывался принимать слова своего учителя в отношении подобных границ. Многие осуждают Акатсуки и смеют им противостоять, но никому неведанно, насколько благие цели преследует эта организация. Джирайя-сенсей ничем не отличался от обычных шиноби, а это значило лишь то, что его участь уже предрешена самим Богом.

- Это только Ваше мнение, - бесшумно опускаясь на выступ строения, Пейн прервал затянувшуюся беседу. Непоколебимый взгляд реннигана был обращен на учителя, явственно давая ему понять намерения лидера данного селения. Если учитель не поддерживал сторону Акатсуки, то его следовало убить, как и всех остальных, кто имел нахальство выступить против техник глаз Мудреца Шести Путей. – Джирайя-сенсей. Вам не нужно знать ответы. Вы всего лишь чужак.

Не стоило делать каких-либо усилий, чтобы понять, жертвой которой техники стала Конан, и Нагато не ошибся, зная, какой призыв он должен исполнить в первую очередь. Джирайя-сенсей знал слабость способностей Божьего Ангела, поэтому бумага Конан оказалась бесполезной в противостоянии между учителем и ученицей. Что ж, тогда…

Сложив ладони вместе, Пейн использовал технику призыва. Огромное существо появилось позади рыжеволосого Мира Животных и, миновав призываемого, оперлось массивными клешнями на выступ, на котором находился сам лидер Акатсуки. Высвобождение воды: Приливная волна мыльной пены, и площадка оказалась покрыта пузырями, в то время как само животное скрылось в густой пене. Пейн помнил, что является слабостью учителя, и в первую очередь счел нужным освободить Конан. Когда Бог вершит свое правосудие, дело их Ангелов – внимательно наблюдать за действиями Творца. За все то время, сколько сироты Амегакуре не встречали своего наставника, они выбрали себе жизненный путь, освещая дорогу не только себе, но и своим последователям. Даже если Конан и решила потратить свое время на разговоры с Джирайей-сенсеем, Пейн не желал говорить о прошлом, тем более, место на «том свете» учителю уже забронировано. Бог умеючи выполняет свои обязанности.

- Конан, назад, - лидер Акатсуки к словам добавил жест оживленного трупа, исполняющего функцию одного из Путей Пейна. Не останавливаясь на этом, атака продолжилась, когда гигантский монстр выпрыгнул из пены, намереваясь нанести удар своей массивной и острой клешней. Но будь это кто-то другой, подобной техники хватило, чтобы уничтожить незваного гостя, но Пейн знал, чего стоит его бой с учителем. В конце концов, это Джирайя-сенсей. Наблюдая за действиями краба, Мир Животных выполнил еще один призыв…

Пейн не полагал, что с помощью единственного призыва получится убить наведывавшегося шпиона. Какие бы способности у существа не были, они освободили лишь Конан, давая куноичи возможность наблюдать за битвой с безопасного расстояния. Что и ожидалось от Джирайи-сенсея – его не остановил призыв морского ракообразного, как и не смог предотвратить последующую контратаку. Техника сенсея беспрепятственно обратилась к неподвижно стоящему ученику, и без того лишая его возможности двигаться.

- Ах да, помню его, - возможно, Джирайя-сенсей желал вылезти на разговорах, но для Пейна, который теперь воспринимал своего наставника не иначе как шпиона, было слишком глупо полагаться на ностальгию во время битвы. Дождь в сердце обладателя глаз Рикудо Сеннина смог закрыть в Нагато все то, в чем он был так убежден еще в детстве. – Правда он… давным-давно помер.

Какими жестокими не были бы слова Пейна, но со временем он смог смотреть вперед, не оглядываясь на такие моменты, какими переломными бы они не были. Богу не пристало обращать внимание на проходящее, поэтому лидер Акатсуки постепенно впитывал в себя все достойные качества Вершителя, чтобы показать миру все, чего он на самом деле достоин. И как бы не старался Джирайя-сенсей убедить Нагато, что на самом деле хорошо, Пейн считал своего наставника лишь недостойным понимания настоящей истины. Именно поэтому он не может все окончательно понять и встать на сторону справедливости настоящего Бога.

- Ничего не случилось. Я просто жил сражаясь, - как бы тяжело не было ребенку в такие моменты, но судьба так распорядилась, что выживает сильнейший. В Амегакуре этот закон был тверже всех остальных  негласных правил. Слабые должны становиться сильнее, иначе их ждет смерть, и каким бы раньше не был Нагато, он переступил эту черту, становясь тем, кем является сейчас. – Слишком многие погибли тут… их боль заставила меня вырасти. Даже самый капризный и глупый ребенок… может стать взрослым, если познает боль. Изменятся и слова его, и мысли.

Джирайя-сенсей не в силах понять настолько очевидное. В его сердце нет картины тяжелой боли, которая жгучими движениями, постепенно охватывает разум человека, заставляя задуматься об истинном существовании. Философия мира слишком причудлива, поэтому свои тайны открывает лишь избранным. Пейн оказался в числе этих самых избранников, когда учитель остался в числе обычных людей, не способных понять и повлиять на игры судьбы.

- Сенсей, Вы всего лишь человек. Я жил в море боли… я вырос и стал человеком, - Вершитель медленно открывает завесу своего существования, давая Джирайи-сенсею понять, насколько велика разница между Пейном и его учителем. Человек, который нисколько не развивался, не может говорить о правильном и неправильном с тем, кто вырос среди хаоса и невыносимой боли. – Да… человек… стал Богом. Теперь я Бог, мои слова – слова Бога, мои мысли – мысли Бога. Сенсей, Вы просто человек… не думаю, что Вы сможете меня понять. Став Богом, я увидел то, чего не дано видеть людям.  Теперь я могу такое, что никогда не смогут сотворить люди. Это эволюция.

Очевидно, такие сложные эпитеты были неприятны уху Джирайи-сенсея, либо он вовсе не мог понять их смысл. Это нисколько не удивляло Пейна. Лидер Акатсуки считал своего учителя сильным шиноби, способным на многое, но ни один ниндзя не может допрыгнуть до величия Бога. В этом мире боли и ненависти даже днем не будет солнца, но сенсей отчаянно пытался оправдать концепцию мира:
- Я положу конец этому жалкому миру, где люди только и делают, что сражаются. Это будет деяние Божие, - Пейн увлекся. Даже если его планы слабо понимали, это не отменяло того факта, что лидер Акатсуки разговаривает  далеко не с третьесортным шиноби. Прикрыв глаза, последователь Мудреца Шести Путей, представил картину будущего, которую рисовал в своем воображении сам. Сила Бога в подобном и заключалось: он мог без труда сделать свои мысли реальностью. – Вы все равно скоро умрете. Так что я, пожалуй, поведаю о своей истинной цели.  С помощью зверей я создам новое киндзюцу. Дзюцу, с помощью которого можно уничтожить целую страну… оно станет оружием невиданной мощи.

Но сенсей до сих пор отказывался понимать. Это могло бы разочаровать Пейна, не будь он тем, кем является сейчас. Прискорбно, что люди так и не научились складывать два плюс два, и это добавляло Богу лишнюю работу. Кому как не лидеру Акатсуки показывать верную дорогу заблудшим в этом жестоком мире страданий, боли и ненависти.

- Страны воюют между собой… как Вы думаете, каким способом можно это прекратить, Джирайя-сенсей? – какими бы резкими не были слова учителя, Пейн был настолько поглощен рассказом о мире без войны, что без остановки продолжил. - Нужно просто подарить воюющим сторонам это киндзюцу. Если такое оружие попадет к ним в руки, кто-нибудь обязательно его использует. Сотни миллионов погибнут в одно мгновение, а остальные будут жить в страхе. Люди, страны, весь мир… они все познают боль! И этот страх станет защитой. Войны закончатся. Можно говорить, что мир идет к стабильности… что он растет. Боль заставит мир повзрослеть… как заставила меня. По правильному пути, пути взросления, мир должна вести рука Бога. Ведь наш мир совсем еще ребенок.

Конечно это долг, однако, Джирайя-сенсей до сих пор отказывался понимать это. Гениальное всегда просто. Кто как не Пейн мог заставить этот мир расти и процветать в мире и согласии. Созидание неустанно следует послу разрушения.

- Совершенно верно. Я Бог, но верю в мир.

Слишком долго Пейн ожидал атаки своего учителя, и она наконец последовала. Джирайя-сенсей будто вспомнил о любимой детской игре, но Бог видит все и может предугадывать. Техника замены была совершена как раз в тот момент, когда острые колья волос учителя намеривались пронзить насквозь холодное тело Мира Животных. Переместившись на призванное существо, Пейн решил уведомить своего учителя:
- Я здесь, сенсей, - перед Саннином безобразно, но в то же время величественно возвышалось животное непонятного строения с огромными кокушинами. Существо было достаточно масштабно, внешне обезображено, со змеей вместо хвоста. – Вы – всего лишь жалкое создание, не сумевшее повзрослеть.

В помещении раздался смех. Это забавляло Джирайю-сенсея? Пейн наблюдал за тем, как учитель выполнил призыв. Это было просто – жабий отшельник призвал на помощь жаб, видимо, желая отсрочить время своей смерти. Какую бы клоунаду не затеял наставник, это было лишь бесполезной попыткой противостоять Богу. Эффектное и одновременно чрезвычайно глупое появление призыва заставило сенсея принять не менее глупую позу, встретившись лицом с макушкой жабы.

- Действительно, так и не повзрослел… Вы остались таким же глупцом, что и были, - заключил Пейн.

Оказавшись на языке призванного животного, лидер Акатсуки решил и сам приступить к действию, не давая сенсею и шанса на победу. Хамелеон «поглотил» Мир Животных сразу после того, как Джирайя-сенсей начал вытворять странные и неизвестные Пейну пассы руками. Наблюдая за возможной атакой, обладатель глаз Мудреца Шести Путей, безошибочно отметил созданный учителем барьер, который медленно, но верно расползался по помещению.

- Если этот барьер меня коснется, он точно узнает где я… - какими бы техниками не располагал Пейн, он все же сражается с Великим Саннином, который не упустит удобного момента для атаки. Лидеру Акатсуки следует быть внимательными, чтобы предотвратить возможное преимущество сенсея. Сложив печать, Мир Животных призвал новое существо, верно служившее ему в недавней битве с Мизукаге. Огромный трехголовый пес с кокушинами посреди морды с ревом кинулся на учителя и его призванную жабу. Агрессия пса вырастала с каждым разом, когда он разделялся, и сколько бы животное не атаковали, оно обретало все больше голов и увеличивало собственную силу. Пейн не мог не заметить, что Джирайя-сенсей приготавливает какую-то технику, неизвестную лидеру Акатсуки доселе. И действительно, сколько пес не разделялся, сколько не атаковал Саннина в полную силу, сенсей так и не разомкнул ладони, предоставляя битву призванной жабе.

Что ж… тогда пора вывести на прогулку новых существ. Еще один хлопок, не слышный внутри халелеоновской туши, и очередной призыв устремился на противников с новой волной ярости. Это существо представляло собой гигантскую птицу с острым и твердым клювом, таким же риннеганом вместо обычных глаз и двумя передатчиками чакры посреди самого тела. Но и это не остановило Пейна. Он продолжил, и не пытаясь угомониться в призывах. Следующим был бык. Но сенсей, к удивлению лидера Акатсуки, отправил обратно жабу, и это могло значить лишь одно – ему хватило времени, чтобы завершить начатое. И Пейну даже было любопытно.

Животное, обладающее грубой силой, без труда могло сбить Джирайю-сенсея, и звание Саннина было бы опорочено, если бы учитель погиб от такой атаки. И действительно, сенсей не позволил опорочить свое легендарное прозвище, данное когда-то лидером данного селения: бык стремительно отправился туда, откуда и был призван, а где-то далеко среди труб послышался сварливый диалог. Джирайя-сенсей призвал кого-то на помощь. Очередных жаб? Однако Пейн знал, что ему не стоило так просто относиться к подобному – учитель мог выкинуть фокус, неприятный для обладателя риннегана.

- Орочимару, Джирайя… похоже, вся троица обладает уникальными способностями, - сенсей на самом деле изменился внешне. Пейн не знал, что это за способность, но и снижать бдительность не планировал. На плечах учителя сидели две жабы, но даже сейчас обладатель глаз Рикудо Сеннина смог почувствовать намерения Джирайи-сенсея – он наконец отказался от бесед о прошлом. Одна из жаб решила найти «ребенка из пророчества», и ее методы были несколько нестандартными: вытягивая язык, она без труда определила местонахождение Пейна и даже смогла противостоять невидимости хамелеона, когда другая жаба потоком разрезала плоть призванного существа. Животное окончательно исчезло в облаке дыма, и сам Бог появился перед новой формой сенсея, державшего на плечах болтливых жаб.

- Призыв, - сложив ладони вместе, Чикушодо исполнил единственную из возможных технику. На разрушенных плитах появились люди – два человека. Какая бы способность не была у учителя, Пейн больше не мог использовать Мир Животных, поэтому, настраиваясь на волну серьезного боя, был вынужден встретить шпиона снова, с новой силой.

Против силы Джирайи-сенсея одному Миру Животных было не выстоять. Не смотря то, в какие бы отдаленные закрома своей души Пейн не спрятал бы чувства, он никогда бы не посмел недооценивать своего бывшего учителя. Новая техника, которую Саннину наконец удалось выполнить, явственно говорила, что бой не будет легким. Что ж, так-то лучше. В мучениях или нет, но неверные обречены на смерть с того самого момента, как имели смелость встать между Богом и его Миром.

А тем временем сенсей снова начал тот цирк. Пейн не имел понятия, насколько возросла мощь учителя, но судя по изменившегося внешнему виду, он решил прервать разговор о прошлом и приступить к действиям. Трое тел определенных Миров безэмоционально наблюдали за разразившемся скандалом между двумя старыми жабами. Неизвестно, какая была их сила, но кричать они умели. Не теряя времени, Нингендо с атакой понеслось на противника, но резким и быстрым ударом было откинуто назад, будто старая и легкая кукла, теперь еще и лишившаяся своих глаз.

- Неплохо, - скорость и сила сенсея возросли. Сколько бы техник не были подвластны обладателю глаз Рикудо Сеннина, мало какие были способны настолько увеличивать характеристики шиноби. Учитель перестал пускать свои глупые шутки и уже открыто выступил против Творца, который строил будущий мир.
И новая атака. Ниндзюцу. Против Пейна – бессмысленная техника, которая не заимеет никакого результата, как бы не старался Джирайя-сенсей. Атмосфера накалялась, и какой бы мощи не была совместная атака учителя и двух жаб, все это незамысловатым движением Гакидо превратилось в ничто. Тем временем, не упуская ни минуты, Путь Человека уже поднялся на ноги, хоть и лишенный глаз, но по-прежнему активный. Это не помеха для Пейна.

Холодный взгляд Риннегана уставился на учителя, который не пренебрег временем показать искреннее удивление. Действительно, в мире шиноби едва ли найдутся те, кто может полностью блокировать атаку соперника, и Пейн прекрасно понимал мимолетное недоумение, выступившее на лице своего сенсея. Однако на этом не ставилась точка: внешность учителя снова начала меняться, и это все больше подтверждало мысли, появившиеся в голове Нагато некоторое время назад – сенсей недалеко ушел от бесчеловечной формы Орочимару. Теперь дело шло к ближнему бою. Сорвавшись стремительно с места, Саннин уже наносил удар по выступившему вперед Миру Голодных Духов, и атака была прервана тем же движением, что и в первый раз. Выставив ладони вперед, словно создавая невидимый купол, обладатель Риннегана вновь заставил технику сенсея исчезнуть. Как только удар был успешно поглощен, свой ход сделал Мир Людей, наступая на Легендарного Саннина сзади. Одна из жаб, заметившая движение противника, незамедлительно остерегла сенсея, используя дымовую завесу. Оказавшись в этом облаке, Пейн без особого труда блокировал удар учителя, не давая тому нанести удар.

Мир Животных, наблюдавший в это время за Джирайей-сенсеем, был отвлечен выскочившей из дыма жабой. Весьма умно, и если бы Пейн не хранил подобный секрет, то был бы уничтожен первым же ударом. Но он – Бог. А Бог никогда не допустит подобной оплошности. Стремительное дзюцу врага уже направилось на Мир Животных, но этого хватило, чтобы сложить печать и призвать огромное существо, способное остановить иглы Джирайи-сенсея. Защитив одного из обладателей глаз Мудреца Шести Путей, массивная панда исчезла в белом облаке дыма.

А тела трех Путей уже поравнялись друг с другом. Каждый из них создал кокушин для атаки, продолжая сканировать взглядом сенсея, будто стремился прочитать его мысли, предугадать следующее движение. Но Саннин исчез. Очевидно, учитель решил обдумать план своих действий, учитывая, что ни одна из его атак так и не достигла цели, какую бы мощь не имела.

- Пытается укрыться в трубах, - вслух произнес один из Путей Пейна. Давать сенсею время на раздумья было бы опрометчивым и глупым шагом, поэтому медлить не стоило. Все три Мира, сорвавшись с места, устремились вслед за учителем. Раз он выбрал себе могилу среди труб этой башни, то Бог не будет иметь возражений. Однако новая атака уже началась, как только лидер Амегакуре последовал за Саннином.

- Это же… кваканье… - прислонившись к одной из широких труб, заключил представитель Акатсуки. Оно действовало изнутри, пытаясь взять под контроль тело и разум соперника, но для такого бойца как Пейн, не проигравшего ни единого сражения, попасться в жабье пенье было непозволительно. – Гендзюцу?.. Он вон там!

Не составляло труда добраться до сенсея, минуя технику гендзюцу, нужно лишь было контролировать тела, чтобы не попасться. Приближаясь с каждым шагом, Пейн все больше сосредотачивался на контроле. Однако Джирайя-сенсей не был бы известен как Легендарный Саннин, если бы его план заключался лишь в этом. Обнаружив клон, Гакидо остановился, поглощая новую атаку учителя. Двое тел, которые упорно продолжали свой путь, тоже встретились с пламенем, но успешно избежали его фатального действия. Теперь и Мир Людей был пойман техникой сенсея, однако, воспользовавшись им как средством, с помощью которого можно добраться до сильнейшего шпиона, явившегося в Селение Дождя, Путь Животных уже с трудом сопротивлялся воздействию гендзюцу. Оставшись один на один с сенсеем, Пейн уже складывал печати, пытаясь сделать призыв, но тайдзюцу Саннина было сильнее и стремительнее. Получив удар, Чикушодо был отправлен назад. И вот, окончательно потеряв контроль, Пейн попался в гендзюцу.

- Неплохо, - Бог оценил атаку Джирайи-сенсея. Закованный в технику, он действительно не мог сдвинуться с места. Это дзюцу на самом деле было одним из сильнейших, что приходилось видеть лидеру Акатсуки за время кровопролитных сражений. – Джирайя-сенсей… я и не думал, что Вы сможете использовать такое мощное гендзюцу.

Пойманный в технику, не способный двигаться, Пейн мог лишь слушать. Он уже все сказал учителю, даже раскрыл план мира во всем мире, поэтому ему нечего было добавить. На сей раз сенсей был немногословен и явно попытался выставить поражение ученика уроком. И вот, когда последние прощальные слова были произнесены, и без того мертвым телам был нанесен удар, лишающий Нагато истинного контроля. Но это было лишь поражение троих. Бог сильнее сенсея, который слепо верит в свой детский карточный мир. Это не было победой его теории о настоящем мире, ведь это не являлось поражением Бога, создающего будущее.

- Вы же сами только что предупреждали меня, что нельзя недооценивать противников… - появление новой фигуры шокировало не только учителя, но и восседающих на его плечах жаб. Раз Джирайю-сенсея невозможно победить тремя телами, то стоило использовать целый арсенал, чтобы не упустить кого-то вроде него. – Джирайя-сенсей…

Не давая Саннину возможности развернуться, Мир Асуров использовал атаку своего тела, пробивая насквозь стену башни. В это же время Путь Ада извлекал из трех неконтролируемых обладателей Риннегана последствия применяемого учителем гендзюцу и со словами «приступим», уже воскресил убитые Пути Бога. На сцену битвы вышли новые актеры, и теперь Джирайя-сенсей мог воочию увидеть тех, кто зовется Пейном.

- Сейчас ты узнаешь, что такое… Шесть Путей Пейна, - а ведь Джирайя-сенсей был одним из немногих, кому доводилось видеть Бога в таком настроении, которое может продемонстрировать всю его боевую силу. Так или иначе, секрет раскрывать не хотелось, учитывая навыки сенсея, но Пейн мог победить своего сенсея, используя все свои способности. – Имя Пейн… принадлежит всем шестерым.